Честь Воина [CИ] - Вита Алая

наёмникам уже завтра утром и продолжать путь.

А под конец обеда выяснилось, что атар, который казался всем уснувшим в плетёном кресле, покинул их навсегда… Амахаги немного опечалились, но второй старейшина произнёс проникновенную речь о том, что он, видимо, ждал возвращения настоящего князя, и раз отошёл в мир иной, значит, для них действительно началась новая эра… В общем, перенастроил всех на положительный лад.

Над озером понёсся особый пересвист, постепенно удаляясь — видимо, пастухи в горах, рыбаки на воде и кто-то ещё передавали новость. Но самое удивительное было, когда пересвист где-то через полчаса вернулся. За это время амахаги подготовили ветхую лодку, уложили туда старика, каждый принёс по брёвнышку или охапке хвороста, положил её рядом, отдавая дань уважения… И, словно ждали этого сигнала, оттолкнули лодку от причала, побросав туда факелы. Несколько человек на лодке с баграми вытолкали её на середину реки, пока пламя не разгорелось как следует. Остальные затянули какую-то погребальную песню, больше похожую на марш.

— Что означал этот свист? — тихо спросил Клед у Ал-Дегира, стоявшего неподалёку от них.

— Наши сообщили по всем остальным озёрам, что случилось, и амахаги передали свой прощальный привет.

— Так быстро? — поразилась Аина. — Сколько тут ехать?

— По дороге кочевников до самого дальнего поселения верхом добираться дней восемь-девять. Но у нас в горах по обе стороны стоят часовые в таких местах, где слышно очень далеко. Не во все стороны, а в определённом направлении. Поэтому мы можем быстро передать сообщение.

— Нарты верят, что души сожжённых не возвращаются в Мать-Землю и не могут переродиться, поэтому они сжигают врагов… — поделилась Аина. — А у вас как?

— Мы, наоборот, верим, что, сжигая тело, быстрее освобождаем дух для полёта вверх, к Небесному Отцу, — ответил Ал-Дегир. А потом вдруг добавил с лёгкой тенью иронии в голосе: — Кроме того, закапывать здесь непрактично: мягкой земли мало, и на ней растят пищу, а в остальных местах либо камень, либо слишком много корней.

Когда лодка прогорела и опустилась на дно, все разошлись. Вечер, начавшийся празднично, завершился если не грустно, то торжественно. По крайней мере, хотя бы никто не рыдал.

На другой день перед отъездом им предложили выбрать лошадей взамен двух убитых. Местная порода была слишком низкорослой и не особо пригодной для верховой езды, тем более кем-то потяжелее амахаги. Петра хотела отказаться, но староста настаивал. Какие-то у них заморочки были с тем, чтобы не оставлять долгов. Поэтому пришлось выбрать двух с расчётом на поклажу. На них погрузили немного еды, которой смогли сходу поделиться местные жители: рис, овёс, козий сыр, вяленая рыба. Обещали подвозить по дороге ещё из соседних деревень — на прокорм отряда.

Ал-Дегир тоже был вынужден взять коня, чтобы не отставать потом от кавалькады, но пока шёл пешком, ведя его за собой и везя часть припасов. Снова пришлось обуваться в «грязеступы», но на этот раз Алине такая прогулка далась легче, тем более что относительно твёрдая почва оказалась не так далеко.

Ал-Тамал проводил их назад до границы. Остальные его люди давно вернулись. Аина немного беспокоилась, как там без них поживает отряд, но те неплохо устроились в распадке возле холма, куда показал дорогу один из пограничников. У Рамона хватило ума не связывать «заложников», которые не пытались сбежать, так что враждебности между двумя группами бойцов не возникло. Наоборот, казалось, они более-менее поладили.

Возвращению Петры со свитой обрадовались все. Заложники вернулись к своим, наёмники за час свернули лагерь, который как раз разбили неподалёку от продолжения Тропы Войны, которую Аина с Ал-Дегиром за это время благополучно нашли. Пообедали наскоро дарами жителей деревни. И после полудня кавалькада вступила на последний отрезок пути к замку Малфир, который не предвещал больше никаких особых опасностей.

Интерлюдия 5

Мара-сеятельница раздоров

Встреча Стражей была самым скользким местом в плане, на которое Мара могла повлиять лишь очень и очень опосредованно. Один лишь её Меч знает, чего стоило отправить в Замок Малфир именно его бывшую подружку, чтобы все нити сошлись на ней. И уж она-то постаралась на славу! Сразу провела между этой парой барьер, безраздельно завладев телом парня. А чистоплюйство Стражницы довершило создание «оградительного рва». Больше всего на свете Мара обожала, когда против любимчиков богов удавалось использовать именно их так называемые достоинства!

Отступница основательно упрочила его связь со Смертью, даже чуть не протащила через грань, из-за которой Стража уже не выпустило бы чувство вины. Оную можно было считать линией раздела между тьмой и светом, после пересечения которой Мара ожидала, что влиять на эту душу станет, наконец-то, легче. Жаль, не получилось, но, с другой стороны, она и не ожидала подобного раньше полного посвящения. А тут во время Вольницы!

Положительно, женщина заслуживала той мелкой подачки, которую Мара ей подкинула за деликатес в виде смеси своих любимых лакомств: похоти и смерти. Если та сумеет правильно воспользоваться спонтанно нащупанным рецептом, то, возможно, у Мары появится ещё одна влиятельная жрица. Барама-то уже стара, а прочих пришлось принести в жертву ради упрочения положения ордена в стране. Впрочем, их и было-то всего трое. Приятный бонус!

Правда, в какой-то момент ниточки в руках опять ни с того ни с сего заскользили, паутина перестала слушаться, как уж сколько раз в этой истории… Но Мара сделала выводы из бессчётных прежних провалов: нельзя бросать дело, когда налетает «божественный ветер». Она умело переждала «шквал» и снова потихоньку стала дуть устами Отступницы в паруса Стражей так, чтобы отвратить их друг от друга. И хотя результат не был идеальным, поскольку от потенциальной жрицы их тоже отнесло, главное — разделить Стражей — удалось!

Не без непосредственного влияния на их настроения, конечно. Как ни ограничено оно было, а всё же сработало. Наречённого Мара соблазнила ясностью мысли при полном бесчувствии, которые он успел познать после своего полу-посвящения. В кочевнице разожгла гордость, чтобы та даже не пыталась заполучить парня. И при этом обоим так запудрила мозги насчёт Меча, что он не решился спросить про судьбу артефакта, а она даже не подумала о его праве на Меч…

И очень кстати было то, что старый хрыч всё это время латал устроенный Марой разлом между мирами, в котором больше не было надобности, и потому не смог нивелировать её хрупкое влияние. Пусть теперь Девлон только попробует отрицать, что она поднаторела в мастерстве многоходовых просчётов последствий!

Конечно, это была ещё не окончательная победа. Следовало ожидать, что души Стражей снова